Одна из крупнейших мировых консалтинговых компаний — Grayling, — специализирующаяся в области связей с общественностью, госорганами и инвесторами, открыла представительство в Минске.

Компания собирается оказывать помощь тем белорусским предприятиям, которые до сих пор не нашли себе серьезного партнера в лице зарубежного инвестора, но остро в этом нуждаются. Замгендиректора Grayling в СНГ Владимир Мельников рассказал корреспонденту «БелГазеты» Леониду Лосичу, чем займется компания в Беларуси, и объяснил, что является главным достоинством нашей страны.

— Когда и почему было принято решение открывать представительство в Беларуси?

— Год назад. Во-первых, в связи с грядущей приватизацией открывается перспектива работы с крупными белорусскими компаниями; во-вторых, у нас в портфеле очень много международных компаний, которые либо ведут деятельность в Беларуси, либо собираются открывать свое представительство в стране, либо рассматривают возможность инвестирования.

— Кто, например?

— Пока мы не можем их называть — они собирают сведения о республике, и это коммерческая тайна. Компании рассматривают возможности инвестирования как в Беларуси, так и в других точках мира. В какой-то момент они могут поменять решение и не входить на рынок. Среди тех, кто с нами работает, могу назвать Google, Visa, Johnson&Johnson, Heinz.

— И какие же перспективы открываются перед инвесторами в Беларуси?

— Более 500 предприятий подлежат приватизации. Ваши компании будут искать инвестиции через прямую продажу или заключение сделок на бирже, в т.ч. на Западе. Ясно, что источников финансирования внутри республики не хватает. В связи с этим Беларусь может встретиться с большим дисконтом по стране — т. е. инвесторы, которые не понимают, что такое Беларусь, не понимают до конца отрасль, питаются слухами, а значит, будут оценивать компании ниже, чем если бы они имели представление о компании или отрасли.

— Чем тут поможет Grayling?

— У нас несколько направлений работы. Все связаны с коммуникациями — это PR, связи с инвесторами, финансовые коммуникации. Насчет последнего, когда идет речь о размещении акций, то существуют свои правила раскрытия информации. Их много, поэтому нужно обладать всей информацией. Мы проводим презентации, семинары — делаем так, чтобы компаниям стало понятно, чего от них хотят инвесторы. Даем возможность посмотреть на свою компанию глазами инвестора и, исходя из этого, подкорректировать свое предложение. С одним из крупнейших банков мы уже заключили договор на проведение такого тренинга для топ-менеджеров.

— Какие сферы вызывают наибольший интерес у западных компаний?

— Все, что связано с потреблением. Начиная от медпрепаратов и заканчивая шоколадом.

— Почему ваша компания не проявляла активность ранее?

— Была некая настороженность в отношении политической неопределенности, была какая-то изоляция. Сейчас изоляция тает на глазах. Зато ваш плюс — человеческий фактор. Белорусы держат слово, у них все в рамках закона, меньше мутности в отношениях. Больше дисциплины, в хорошем смысле этого слова. Именно внутренней дисциплины. Я не хочу сказать, что русские все такие мутные и непонятные, но если сравнивать культуру, то в Беларуси мутности и непредсказуемости в отношениях меньше.

— То, что называют порядочностью...

— Порядочность изначально трудно измерить. Это то, что проверяется с годами и сделками. О ней можно говорить, когда ты завязал отношения, открыл бизнес, заключил договоры, а это не год и не два. Я сейчас говорю о первых ощущениях.

— Проведение семинаров и презентаций будет оплачивать белорусское правительство?

— Мы не просим ни копейки бюджетных средств, мы просто говорим, что инвесторы не понимают республику и многие ее отрасли. Мы предлагаем предприятиям консолидировать усилия по разъяснению потенциала их отраслей. Все будет проходить на деньги заинтересованных компаний. Им это выгодно и они, естественно, говорят об этом. Инвестор начинает лучше понимать дела в их секторе, а они, соответственно, начинают повышать свою стоимость. Лучше вложить небольшую денежку, чтобы инвесторы лучше понимали — это приведет к максимизации спроса.

— В разработке уже есть какие-либо проекты?

— У нас есть проект с крупной международной фармацевтической компанией по продвижению темы о необходимости лечения гепатита С. Очень важный момент: наша принципиальная позиция — мы не работаем с теми, кто хочет достичь быстрых результатов по продажам. Это противоречит, пусть это и звучит высокопарно, интересам людей, стране, иностранным интересам.

Это не потому, что мы такие белые и пушистые — в этом тоже есть бизнес-логика. Если мы будем помогать компаниям продавать БАДы, польза которых не доказана, то, может, мы и заработаем деньги, но в долгосрочной перспективе работать будет сложно.

— Самое время для фармацевтики. Особенно если учесть нездоровый шум вокруг свиного гриппа...

— Опять же этический момент. Если говорить о гриппе, то существует много препаратов, по которым доказательная база слабая. Это могут быть разные производители. Некоторые компании пользуются ситуацией и дают больше рекламы. Если мы будем вместе с ними создавать ажиотаж, мы тоже заработаем, но в долгосрочной перспективе в этом нет смысла — серьезные люди все понимают.

— А с белорусскими компаниями вы уже общались?

— У нас постоянно идут переговоры по новым проектам, которые рано или поздно выстрелят. Крупной белорусской фирме важно иметь отношения с осязаемой, присутствующей на рынке компанией, поэтому мы и открываемся.

— И как идут переговоры? Недавно, например, принято решение об акционировании до конца года Белтелекома...

— Я уже долго работаю. Бывает, думаешь, что предприятие не очень заинтересовано, но вдруг тебе звонят и говорят: «Всё, понеслась». Другие, наоборот — «да-да-да», а потом отказываются. Поэтому мы просто делаем широкий охват, говорим со многими. Важно понять, если вдруг резко «понеслась», то рассказывать инвесторам о республике и отрасли уже некогда, да и нельзя.

Если компания собирается разместиться на бирже, формируется инвестиционный меморандум, все коммуникации должны быть оговорены в нем. Если вдруг акционер говорит то, что не оговорено в меморандуме, то он теряет доверие инвесторов. Если уж вы собрались заключить такую сделку, то работу нужно начинать как минимум за год. Тогда у вас никаких ограничений нет, зато есть время, вы можете рассказывать о своем предприятии, отрасли, республике, возить аналитиков, финансовых журналистов. Когда остается мало времени — вы этого сделать не можете.

— Можно ли сравнивать интерес к Беларуси сейчас и в предыдущие годы?

— Объективно здесь свою роль играет объем рынка. Если бы в Беларуси жило 90 млн. человек, начался более открытый диалог с Европой, более правильный и рациональный диалог с Россией, появилось бы более предсказуемое поведение, то компании бы ринулись. Сейчас Беларусь конкурирует с множеством других стран, поэтому я бы не сказал, что вокруг страны возможен ажиотаж. Я боюсь быть голословным, но в этом году уже больше компаний говорят, что в Беларуси появляются возможности. Конечно, серьезного ажиотажа нет, но все признают: Беларусь открывается. Я не припомню, чтобы кто-то сказал, что собирается уходить из страны.

— А как вам уровень белорусского менеджмента?

— В любой стране можно найти плохих овец. Навыки качественного западного управления — это вещь, усваиваемая быстро. Я был приятно удивлен, когда общался с крупнейшими белорусскими компаниями. Я понимал, что это уже команды, не побоюсь этого слова, мирового уровня. С хорошим пониманием того, чего они хотят.

— Какие же компании вас так впечатлили?

— «Белагропромбанк» — хороший пример. Топ-менеджеры там очень продвинутые, знают чего хотят. Что мне нравится в Беларуси, так это потенциал. Иностранцы, встречающиеся с топ-менеджерами, видят, что ваши ребята находятся в точке А, рисуют точку Б, при этом знают, как туда попасть через пять лет. Они уверены, что попадут и в точку В, которая будет еще выше.